Иностранный язык: Канцелярит у К.И. Чуковского и его современные трактовки, Реферат

Южный Федеральный Университет

Факультет филологии и журналистики

Реферат на тему:

Канцелярит у К.И. Чуковского и его современные трактовки

Выполнила:

студентка 1курса 2группы

А.К. Лапухина

Проверил: Г.Г. Хазагеров

Ростов-на-Дону

2011

Введение

Современный русский язык не имеет четких канонов, нормы языка сейчас как таковые не сформулированы. Поэтому литературный язык понемногу «засоряется». В него проникают некоторые элементы диалектизмов, жаргонизмов, наблюдается активное заимствование слов. Кроме того проявляет себя такое явление как канцелярит.

Оно появилось гораздо раньше, чем само определение.

Канцеляри́т — слово, придуманное Корнеем Ивановичем Чуковским для обозначения стиля русского языка, употребляемого в основном в среде чиновников и юристов. Впервые упомянуто в книге «Живой как жизнь. О русском языке.» (Чуковский К. 1966. Твёрдый переплёт. 208 с.)

Суффикс «ит» имеет параллель с названиями воспалительных заболеваний (ср. «аппендицит», «бронхит»); прослеживаются также намёки на санскрит, иврит, как названия языков, оканчивающиеся на «ит».[1]

В данном реферате рассматривается мнение нескольких исследователей, изучавших канцелярит. Основная задача данной работы выяснить, что такое канцелярит с точки зрения этих исследователей, а так же изучить пути решения возникшей проблемы, связанной с частым употреблением канцеляризмов.

Основная часть

 

Одним из первых вопрос внедрения канцеляризмов в различные стили русского языка поднял Чуковский. Он отмечает, что «в официальных речах такие обороты бывают уместны, да и то далеко не всегда»[2].

Корней Иванович говорит так же о том, что шаблоны речи не всегда плохи, не всегда ведут к обеднению языка, но «есть такие житейские случаи, когда словесные трафареты немыслимы»[3]

«Штампованными фразами…могут стать самые пылкие, живые, эмоциональные сочетания слов, выражающие благородное чувство – стоит только этим оборотам войти в обиход равнодушных и черствых людей».[4]

Чуковский соглашается с Лениным в том, что «за «казенно русским языком» скрывается реакционная ложь».[5]

Корней Иванович, приводи примеры, и наглядно показывает, какие комические обороты получаются в результате использования канцелярских слов в разговорной речи или в литературном языке: «А теперь заострим вопрос на мясе».[6], «А что касается моего сердца, то оно отдано принцу»[7].

Но опасность канцеляритов заключается не только в том, что их использование ведет к изменению заложенного смысла («Журнал предполагает расширить свою тематику за счет более полного освещения вопросов советского государственного строительства»[8] - получается журнал решил отказаться от освещения государственного строительство, хотя на самом деле ситуация прямо противоположна.) и созданию смешных оборотов. «Главная беда заключается в том, что канцелярская речь по своей ядовитой природе склонна отравлять и губить самые живые слова. Как бы ни было изящно, поэтично и выразительно слово, чуть только войдет оно в состав этой речи, оно совершенно утрачивает свой первоначальный человеческий смысл и превращается в нудный шаблон» [9]

Действительно, сегодня мы произносим такие эмоционально-сильные слова как «гениальный», «восхитительный», «чудесный» в своей речи не задумываясь над их содержанием, используя их как шаблоны, применяя при каждом удобном случае.

Еще более резко реагирует на явление канцерярита Нора Галь:

«Слышишь, видишь, читаешь такое – и хочется снова и снова бить в набат, взывать, умолять, уговаривать: Б е р е г и с ь к а н ц е л я р и т а!!!»[10]

Для нее канцелярит – «Это – самая распространенная, самая злокачественная болезнь нашей речи».[11]

Продолжая вслед за Чуковским сравнивать концелярит с болезнью, Галь отмечает, что «канцелярит не сдается, он наступает, ширится. Это окаянный и зловредный недуг нашей речи. Сущий рак: разрастаются чужеродные, губительные клетки – постылые штампы, которые не несут ни мысли, ни чувства, ни на грош информации, а лишь забивают и угнетают живое, полезное ядро».[12]

Называет Галь и причины распространенности явления и признаки концелярита:

«Слишком много пустых, бессодержательных, мертвых слов. А от них становится неподвижной фраза: тяжеловесная, застойная, она прямо противоположна действию, о котором говорит, чужда борьбе, движению, содержательности, экономности. Суть ее можно выразить вдвое, втрое короче – и выйдет живей и выразительней.

Вот тут бы и вмешаться редактору, выбросить все лишнее… Нет, куда там, вдруг выйдет «несолидно»!

А чем больше длинных, казенных слов, косвенных падежей, придаточных предложений, тем, видите ли, солиднее… И уже не разберешь, что с чем связано и что для чего нужно. Да и не нужно тут больше половины! Пять длинных слов да два коротких – там, где хватило бы одного слова, причем – что очень важно – одного глагола!

Нет, слова-канцеляризмы, слова-штампы не безвредны. Пустые, пустопорожние, они ничему не учат, ничего не сообщают и, уж конечно, никого не способны взволновать, взять за душу. Это словесный мусор, шелуха. И читатель, слушатель перестает воспринимать шелуху, а заодно упускает и важное, он уже не в силах докопаться до зерна, до сути.

Так что же он такое, канцелярит? У него есть очень точные приметы, общие и для переводной и для отечественной литературы.

Это – вытеснение глагола, то есть движения, действия, причастием, деепричастием, существительным (особенно отглагольным!), а значит – застойность, неподвижность. И из всех глагольных форм пристрастие к инфинитиву.

Это – нагромождение существительных в косвенных падежах, чаще всего длинные цепи существительных в одном и том же падеже – родительном, так что уже нельзя понять, что к чему относится и о чем идет речь.

Это – обилие иностранных слов там, где их вполне можно заменить словами русскими.

Это – вытеснение активных оборотов пассивными, почти всегда более тяжелыми, громоздкими.

Это – тяжелый, путаный строй фразы, невразумительность. Несчетные придаточные предложения, вдвойне тяжеловесные и неестественные в разговорной речи.

Это – серость, однообразие, стертость, штамп. Убогий, скудный словарь: и автор и герои говорят одним и тем же сухим, казенным языком. Всегда, без всякой причины и нужды, предпочитают длинное слово – короткому, официальное или книжное – разговорному, сложное – простому, штамп – живому образу. Короче говоря, канцелярит – это мертвечина. Он проникает и в художественную литературу, и в быт, в устную речь. Даже в детскую. Из официальных материалов, из газет, от радио и телевидения канцелярский язык переходит в повседневную практику. Много лет так читали лекции, так писали учебники и даже буквари. Вскормленные языковой лебедой и мякиной, учителя в свой черед питают той же сухомяткой черствых и мертвых словес все новые поколения ни в чем не повинных ребятишек».[13]

Коварство канцелярита заключается в том, что «от них трудно уберечься даже очень неподатливым людям»[14]

Галь призывает читателя быть внимательными и меньше использовать канцеляризмы, чтобы предотвратить эту «эпидемию»

«Мы получили бесценное наследство, то, что создал народ за века, что создавали, шлифовали и оттачивали для нас Пушкин и Тургенев и еще многие лучшие таланты нашей земли. За этот бесценный дар все мы в ответе. И не стыдно ли, когда есть у нас такой чудесный, такой богатый, выразительный, многоцветный язык, говорить и писать на канцелярите?!»[15]

А. П. Романенко, соглашаясь во многом с К. И. Чуковским отмечает, что канцелярит – это явление не языка, а речи.

Схожее мнение по данному вопросу имеет Т. В. Шмелева. В ее понимании: «Канцелярит - это использование языковых средств с сильной памятью деловой сферы (канцеляризмов) прежде всего в бытовой, обиходной сфере общения, где они воспринимаются как нелепые, а иногда и оскорбительно неуместные.»[16]

По аналогии автор выделяет следующие «болезни» языка: «бытовит», «науковит», «политит», «церковит», «эстетит» и др. в соответствии сфере из которой слова проникают в другую сферу языка, где их употребление неуместно.  канцелярит штамп шаблонный речевой

Шмелева предлагает всего один «метод лечения этих «болезней»:

« воспитание чувства сферы, то есть разъяснение того, что в языке есть средства с сильной сферной памятью, их “выдает с головой” происхождение (будь то канцелярия, лаборатория или воровская стрелка), а они, в свою очередь, еще больше “выдают с головой” своего пользователя. Конечно, нельзя говорить о том, что в принципе запрещено употреблять средства одной сферы речи в условиях другой, но всегда видно (и слышно), “играет” ли говорящий инородными и чуждыми для него средствами или же по простодушию или цинизму считает их наилучшими. Воспитание чувства сферы, напоминание о происхождении слова или интонации существенно только для простодушных, не понимающих, как они выглядят, используя, например, “политфеню”. Но и это настраивает нас на небесплодность наших усилий». [17]

Распространенность такового явления, как канцелярит подтверждается откликами в СМИ, в интернете. Эта тема постоянно обсуждается, но сложно сказать о более точном определении на данный момент этого явления и о новых предложенных действенных методах решения проблемы.

6 ноября 2005 г. в рамках передачи «Говорим по-русски» радиостанции «Эхо Москвы» обсуждалась тема: «О канцелярите как тяжелой болезни русской речи и том, почему нельзя говорить «самый минимальный» и «самый максимальный». Петр Пустовалов поместил статью «Канцелярит и речевые штампы» в литературно-критическом журнале «Л.У.». Не только исследователи языка, но и обычные граждане реагируют на распространение канцеляризмов. Неизвестный автор под ником Аспасия поместил в сети «Поэму о Канцелярите»:

Один пиит задумался над речью. (Признаться честно - слабенький пиит). И чтоб "потрясть" искусством красноречья, В мученьях он родил Канцелярит. Такого не бывало в медицине, Но вот родил мужчина наконец! Во всех газетах, верите, поныне Счастливый сын и радостный отец. Чиновники назначили им встречу, Кричат пииту: "Браво! Молодец!" И как новоявленного предтечу Сынишку в мир отправил наш отец. Ходить ребенок долго обучался, Несладко было в мире малышу: Сначала о культуру спотыкался, Давил цветы синонимов, как вшу. В дома его поэты не впускали: Хоть важен был, но все-таки урод. И врядли бы о нем мы столько знали, Когда б не сердобольный наш народ. Беднягу приютили, обогрели, Лелеяли, растили, кто как мог. День шел за днем, неделя за неделей, Окреп и вырос папенькин сынок. И вот уже с трибуны ясно слышим Знакомый голос. Ба! Канцелярит! Он говорит о том, что в поле - мыши, Но как-то это странно говорит: "Товарищи! Субъект окраски серой Стал оккупировать наш золотой запас. Но мы, считаясь с адекватной мерой, Уверены, что истребим сей класс! Товарищи! Гражданское сознанье Должно повысить наш культурный рост. И потому, во славу созиданья, Субъект поймаем дружно мы за хвост!" И, поражаясь образности слова, Но недопонимая до конца, Народ возводит в ранг "всего святого" Канцелярита и его отца. Но, окрестив докладчика расстригой, Сидел в том зале и один поэт, С ним Муза рядом плакала над книгой, И слезы капали на брюсовский сонет.[18]

Заключение

 

Рассмотрев само понятие канцелярит и мнение исследователей о нем, мы пришли к выводу, что канцелярит – это явление речи, основная суть которого заключается в использовании канцелярских слов в других сферах языка, где они неуместны. Основные тенденции канцелярита: создание шаблонов и клеше, а так же чрезмерное употребление существительных, обозначающих действие.

Проблема изучения канцелярита, как мы выяснили, действительно, важна и актуальна.

Не смотря на разнообразие существующих мнений, исследователи соглашаются с тем, что это явление пагубно для языка и что необходимо искать решение проблемы.

На данный момент не выработано четкой программы действий, выполнение которых приведет к разрешению проблемы. Необходимо продолжать изучение вопроса для решения поставленной задачи.

Список использованной литературы

1)  http://fictionbook.ru/author/gal_nora/slovo_jivoe_i_mertvoe/read_online.html?page=1

2)  http://www.philology.ru/linguistics2/shmeleva-00.htm

3)  http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%E0%ED%F6%E5%EB%FF%F0%E8%F2

4)  http://www.stihi.ru/2002/04/19-625

5)  Чуковский К.И. «Живой как жизнь»: разговор о русском языке/ К.И. Чуковский. - Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» 1962 г.